Проблемы контакта

Даже если случится самое долгожданное событие в истории человечества, и однажды мы наткнемся на внеземные формы жизни − сможем ли мы их понять? Или «нечеловеческий» разум будет так сложен, что мы никогда не найдем общий язык? А может, и вовсе друг друга не заметим?..
Одной из самых увлекательных задач для всякого фантаста − да и для ученого из модной сегодня области астробиологии − является размышление на тему о том, как могут выглядеть представители внеземных форм жизни. Будет ли у них, как у нас, по паре рук и ног, или, например, по дюжине челюстей и щупалец?.. К сожалению, из поля зрения фантастов часто выпадает куда более интересный и сложный вопрос: а как может быть устроен их инопланетный разум?

В свежем номере журнале Acta Astronautica описана одна из первых серьезных попыток решить эту проблему и найти способы оценить, а может, и понять чуждых нам существ. Публикация рассказывает об уникальном исследовательском проекте «Сложные маркеры профилирования жизни в экзобиологии» (COmplexity of Markers for Profiling Life in EXobiology, COMPLEX). Задачей проекта COMPLEX является сравнение различных форм жизни (включая не только человека и животных, но даже микроорганизмов и искусственных систем) по набору категорий, описывающих сложность их поведения и интеллектуальных возможностей. Одна из участниц проекта, американская исследовательница Дениз Херцинг (Denise Herzing), поясняет: «Цель COMPLEX − приготовить нас всех к взаимодействию с другими видами, если только мы встретим их в космосе».



Сможем ли мы понять «нечеловеческий» разум?

В самом деле, задача эта исключительно сложна. Даже на Земле, среди неплохо известной биосферы зачастую нельзя сказать, что именно стоит считать разумом, и как именно оценивать степень разумности живого организма. Как правило, мы идем самым простым путем и наделяем животное этим качеством лишь в той мере, в какой его «разум» похож на наш, человеческий. Записав песни синих китов, мы пытаемся вычленить из них сигналы, которые напоминали бы речь. Наблюдая использование инструментов воронами, мы сравниваем их с собственным опытом, а сложное социальное поведение слонов или дельфинов − со своим опытом взаимодействия в обществе.

Однако видеть всё и вся через призму антропоморфизма − означает видеть всё в неверном свете, и, возможно, всерьез недооценивать истинные возможности «животного разума». Это примерно как оценивать возможности дельфиньих ласт, сравнивая их с возможностями наших кистей рук и пальцев. Чего ж ожидать от встречи с инопланетными существами: мы просто можем не понять их вовсе.

Стоит сказать, что для работы по проекту COMPLEX Дениз Херцинг подготовлена всем своим предыдущим опытом: она является основателем и руководителем организации Wild Dolphin Project, которая более 30-ти лет исследует поведение, интеллект и социальные отношения дельфинов. Эти водные млекопитающие считаются одними из самых умных животных − по мнению некоторых специалистов, интеллект их сравним с интеллектом высших приматов.



Дельфины считаются одними из самых умных животных

Методы изучения интеллекта дельфинов во многом вырастают из стандартных подходов, которые используются для изучения интеллекта и других животных. Во-первых, оцениваются физические характеристики их тела − такие, как коэффициент энцефализации, показывающий отношение массы мозга к общей массе тела. Во-вторых, наблюдаются различные особенности поведения, которые в себе самих мы связываем с теми или иными мыслительными способностями − например, решение практических задач.

«По сути, у нас есть два подхода к оценке интеллекта животного, − добавляет Дениз Херцинг. − Первый − физическая оценка инфраструктуры организма, его мозга, нервной системы и так далее. Второй − когнитивные исследования, требующие различных тестов, которые вообще-то разработаны людьми и для людей, и именно людьми считаются мерилом «высших» функций разума».

Стоит сказать, что в последнее время появился и третий путь, связанный с рассмотрением сигнальных систем и коммуникаций животного. Это направление многим обязано успехам современных алгоритмов выделения и распознавания сигнала из больших и зашумленных массивов данных. Например, сегодня стало возможным записать и проанализировать длинные вокализации дельфинов и найти в них не только повторяющиеся элементы, но и определенные схемы их использования, «синтаксис». Не так давно подобные исследования показали, что дельфины в стае способны узнавать друг друга «в лицо» и выстраивать разные отношения друг с другом.



Дельфины в стае способны узнавать друг друга «в лицо»
И все равно, стараясь оценить интеллект других животных, мы подходим к этой задаче исключительно «по-человечески» − и несправедливо. «Конечно, в определенном смысле − в том, что они способны успешно выживать в своей экологической нише − любой вид организмов «разумен», − говорит Херцинг. − Но другие виды могут обладать интеллектом, который основан на их собственных особенностях анатомии, на их собственных условиях жизни, и он вовсе необязательно похож на наш собственный. Например, если у животного нет сложной кисти руки, оно никогда не проявит свой разум, строя сложные сооружения».

Трудно спорить с тем, что наши способности возводить колоссальные инженерные сооружения, настраивать компьютерные сети и так далее, ярчайшим образом демонстрируют уровень нашего интеллекта. Но инженерные чудеса термитов − вспомним, что сама архитектура их «зданий» устроена столь безупречным образом, что температура на глубине практически не колеблется, обеспечивается вентиляция и влажность, идеальные для выращивания специальных грибов – так же поражает воображение. И если по отдельности термиты вряд ли произведут впечатление интеллектуалов, то «коллективный разум» их колонии способен на многое.

Все эти вопросы и проблемы привели к появлению проекта COMPLEX, работу по которому координирует Дениз Херцинг. Призвав на помощь специалистов различного профиля, от астробиологов до программистов, она планирует разработать универсальную систему оценки интеллектуального уровня, подходящую для любых живых организмов.



В скором будущем мы будем иметь наготове инструмент для того, чтобы хотя бы понять, возможен ли контакт с «нечеловеческим» разумом в принципе

Такая оценка будет производиться в пяти категориях сложности: нервной системы, коммуникативных систем, отдельных индивидуумов, межиндивидуальных социальных отношений и, наконец, отношений с другими видами. Каждую из этих категорий ученые разбивают на более узкие вопросы − скажем, в первой может рассматриваться специализация отделов нервной системы, во второй категории − богатство коммуникативного репертуара, в третьей − гибкость социальной роли, в четвертой − способности к кооперации, в пятой − альтруизм по отношению к представителям других видов.

Стоит сказать, что эти пять категорий впервые были сформулированы Лори Марино (Lori Marino) и Кэтирн Деннинг (Kathyrn Denning) по заказу известного института SETI. И в качестве эксперимента участники проекта COMPLEX попробовали оценить по этим параметрам пять знакомых нам примеров «нечеловеческого разума» − дельфинов с их мастерством коммуникаций; осьминогов, демонстрирующих неплохие таланты к обучению; пчел с их знаменитыми танцами; микроорганизмов, способных к самопожертвованию ради блага всей колонии; наконец, компьютеров − мастеров цифровых вычислений.

В итоге авторы смогли оценить плюсы и минусы, сходства и несходства каждого из этих примеров. Скажем, в области социальной и коммуникативной сложности лучшие очки набрали компьютеры и пчелы. Дельфины, осьминоги и компьютеры получили неплохие баллы по уровню сложности их нервных систем, а микроорганизмы стали чемпионами в категории межвидовых коммуникаций.

Впрочем, это только начало. «COMPLEX служит первой попыткой рассмотреть проблему сравнения «разумности» живых организмов с точки зрения, не ограниченной человеческими представлениями о разуме», − резюмирует Херцинг. Теперь ученая и ее команда намерены детализировать и расширить список оцениваемых параметров, чтобы затем протестировать уже не пять, а сотни видов − и, быть может, обнаружить разум там, где мы вовсе не привыкли его искать. Ну а когда в космосе обнаружится хоть что-нибудь подходящее, мы уже будем иметь наготове инструмент для того, чтобы хотя бы понять, возможен ли контакт в принципе.

Сергей Васильев